Название: Сумасшедшая семейка
Фэндом: И.С. Тургенев, "Отцы и дети".
Предупреждения: AU, тотальный OOC, слэш + набор к нему, телепатка Катя.
Жанр: якобы юмор.
Рейтинг: наверно, PG-13.
Размер: задумывалось драбблом, а получилось мини.
Дисклаймер: я только балуюсь с героями Ивана Сергеевича и никакой материальной выгоды не домогаюсь.
И еще: всем, кто боится дышать на классические произведения, не рекомендуется к прочтению.
А не боитесь?
Милая моя вернётся
Из Полтавы во Донецк,
С Гоголем вмиг донесётся
Прям на чортовом хребте.
(Корявая московская частушка.)
У братьев Кирсановых был младший сын - Фенечка.
Чем длиннее достоинство у Базарова, тем лучше для Аркадия.
(Из школьных сочинений.)
Из Полтавы во Донецк,
С Гоголем вмиг донесётся
Прям на чортовом хребте.
(Корявая московская частушка.)
У братьев Кирсановых был младший сын - Фенечка.
Чем длиннее достоинство у Базарова, тем лучше для Аркадия.
(Из школьных сочинений.)
- Папаша, ну пойми же, я люблю его! Если вы мне запретите - уеду за границу, - Аркадий (видно, ему очень нравилось сознавать то, что он протестует и борется за своё счастье) сложил руки на груди и отчаянно посмотрел на Николая Петровича.
Павел Петрович нахмурился, поглядел сначала на брата, затем на племянника, потом - на собственные идеально подпиленные розовые ногти. Наконец, оторвавшись от созерцания столь прекрасного зрелища, сказал:
- Николай, объясни, что мы не собираемся принимать эфтого... экхм... в качестве зятя.
- Ну, почему же не собираемся? - растерялся Николай Петрович. - Если Аркаша считает...
- Да, простите, государи, я тоже скажу слово в защиту наших молодых, - вмешался Василий Иванович, по совместительству отец жениха. - Они вправе делать свой выбор; не так ли, сын?
Базаров промолчал и закурил. Аркадий воззрился уже на него, как бы желая сказать: что ж, Евгений, мы будем вместе?
Откуда-то раздался звук, похожий не то на долгий всхлип, не то на непродолжительное стенание. Никто не обратил особого внимания.
- Раз уж решили ярмо надевать, так пускай лучше приятель, - вымолвил Базаров, опершись на стол, - чем бабёнка какая-нибудь.
За много вёрст от Марьина, где собрались наши герои, Анна Сергеевна Одинцова почувствовала сильнейшую головную боль и позвала Катю, чтоб та распахнула окна в гостиной и налила воды из графина. Катя, мысленно проклиная лохматого естественника и вздыхая об его друге, подчинилась сестре.
- Евгений Васильич... - начал Николай Петрович.
- Аркадий Николаич... - одновременно произнёс Василий Иванович.
Оба родителя переглянулись, ощутив неловкость момента. Неожиданно прежний стонущий звук превратился в громкие причитания:
- Ах, батюшки вы мои!.. Нет-нет, всё это чудно, знала я, что и Енюше моему милому жениться надобно будет... - Арина Власьевна вытерла слёзы лентой чепца и с трудом продолжила: - Но как подумаю, что у тебя с Аркадий Николаичем дет-ток... никак...
- Арина, - сердито ответил Василий Иванович, обняв супругу, - не говори глупостей. Сейчас уже многие умы бьются над сей задачей...
- ...И, так, возможно, решат лет эдак через полтораста-двести, - усмехнулся Базаров, посасывая трубку. Выждав около минуты, он добавил: - Так и быть, я согласен давно. Спроси еще раз, Аркадий, дозволено ли мне тебя тащить на брачное ложе.
- Под венец, для начала, - возразил непримиримо Павел Петрович.
- А вы что ж молчите? Мне надо послушать отца твоего, Аркадий, - нарочно пропустив мимо ушей замечание аркадиевого дяди, повторил с раздражением Евгений.
Николай Петрович замялся, но ответил:
- Пожалуй... не возражаю я. Воля ваша - вы молодые, счастья хотите, дел совместных; дайте-ка благословлю вас, как полагается.
- Право, папаша...
- Ну, Аркадий, не тот случай, - перебил Базаров с явным намерением покончить со всей дежурной частью поскорее. - Какие-никакие церемонии блюстись должны, и нам от этого не увернуться.
Дуняшка сбегала в уголок за иконой и передала в руки Николаю Петровичу. Тот поднял образ высоко над собою; Аркадий преклонил колени, Базаров последовал за ним с неохотой, но взял крепко под локоток. Пока Николай Петрович произносил своё благословение, а старики Базаровы плакали, Дуняшка успела пошушукаться с Петром, да только чересчур громко - заглянула Фенечка и, краснея, попросила быть тише, потому что Митя спит.
- Внучат-то хотелось... - прошептала Арина Власьевна, утыкаясь мужу в плечо.
- Пётр, иди проверь, что там на дворе творится, - голос Павла Петровича прозвучал высоко. - А ты, Дуняша, ступай.
Подойдя к брату, Павел Петрович положил ему свою красивую руку на плечо.
- Если ты о том самом, Федосье Николаевне не следует слышать... - предупредил его Николай Петрович, но напрасно: Фенечка удалилась еще ранее во флигель, к сыну.
- Мы с братом лишь для вас хотели бы сказать, - обратился Павел Петрович к матери Базарова, - что не всё так безнадёжно, как вы полагаете. Дело в том, что... у нас, собственно, подобное удалось сделать.
- Дядюшка, вы что имеете в виду? - не вытерпел Аркадий, поднявшийся обратно.
- Так-с... получилось у нас, что Аркадий и родился... не совсем обыкновенно - впрочем, как видите, рос вполне нормальным ребёнком. То есть, почти, - Павел Петрович бросил неприязненный взгляд на Базарова. - Покойная моя невестка рожать не могла, как это ни печально, а у нас с Николаем...
Тут и Николаю Петровичу пришлось слегка покраснеть. Поражённый Василий Иванович с огромной заинтересованностью попросил как-нибудь рассказать ему tête-à-tête подробнее о том, каково же пришлось Николаю Петровичу и что у него за необычайный организм. Старший же Кирсанов поспешил заявить, что его брата нельзя никак считать принадлежным к Hermaphroditos, а Арина Власьевна только охнула и всё качала головой, то ли радуясь, то ли удивляясь.
Но в тот же миг послышался глухой удар об пол. Все обернулись к молодым. Распластавшись у ножек стола, частично прикрываемый скатертью, лежал Аркадий Николаевич. Базаров уже присел на корточки подле него:
- Расстроили сыну нервы, и вот результат, чёрт возьми. Водевиль какой-то - сразу, что ли, сказать нельзя было? Двадцать три года морочить голову.
- Дуняшка!
- Дуняша, да зачем же ты ушла?! - воскликнул Павел Петрович, подойдя к двери. - Неси нюхательную соль!
- Это с ним синкопа, пройдёт, пройдёт, - бросился к Базарову и Аркадию Василий Иванович.
- Да знаю... Разойдитесь все, сейчас я ему буду делать искусственное дыхание.
После такой процедуры Аркадий открыл глаза и невнятно спросил:
- Неужели... папаша - это матушка?.. А, Евгений?
- Выходит, что и так.
- А матушка?
- А это уж не моё дело, кем тебе покойница доводится.
- И дядюшка... отец, верно?
- Верно, верно, - раздался от дверей голос расстроенного Павла Петровича, изо всех сил сохранявшего невозмутимость.
- Жёлтый дом какой-то, - проговорил Аркадий в упадке сил, чувствуя, что никакой нигилизм, даже подбадриваемый женихом, не поможет ему отрицать сегодняшнее открытие.
- Эх ты... кисейный барич, раскисельный. Приходи в себя, нам завтра в церковь ехать.